«Шахтер» и «Янычар-бахче»

С чем хотите меня ешьте, а Луческу великий человек. На словах я знал это и раньше, но уверовал в эту максиму окончательно, когда увидел его в Стамбуле, куда он повез своих «оранжево-черных» парней сыграть товарищеский матч с одним из трех клубов старого Константинополя - «Фенербахче». Мистеру едва дали переступить черту паспортного контроля - цветы, улыбки, восторженное клацанье фотографических затворов... Так всегда в Турции, так всегда в Стамбуле, где популярностью своею Мирча, сын Михая, может потягаться с иными политиками и эстрадными звездами. В этой связи хочу вас заверить, мои дорогие донецкие поклонники игры с кожаным мячом и «Шахтера» в частности, - нам всем еще расти и расти до турецких болельщиков в том их яростном, безудержном и зачастую безрассудном отношении к любимой команде, любимому клубу и т.д.

Здесь можно много было бы рассказывать о том, как именно делается атмосфера на турецких стадионах (или это только на стамбульских?), какие незамысловатые, но прекрасно себя зарекомендовавшие в работе с массами технологии применяются в работе с тамошними фанами - расчетливо буйными и столь же расчетливо неуправляемыми. По ходу можно заметить и такое: в Стамбуле вряд ли прижился бы, уверен в этом, наш всеобщий донецкий любимец тов. Артем (Сергеев). Ведь его уверенным лозунгом, целеуказанием для руководящих менеджеров партии и государства низшего уровня было: «Зрелище неорганизованных масс для меня невыносимо». Чудным июльским вечером 21 числа донецкие журналисты на стадионе «Шюкрю Сараджоглу» получили все основания для подобных философских размышлений.

Но еще немного буколических околофутбольных картин. Вот исторический район Султанах-мет, где, не боясь никого, гордо разгуливают болельщики «Галатасарая». И тут же, на одной из боковых улочек, подслеповатыми окнами взирающей на вечную Айя Софию, громаднейший «осиный» флаг «Фенербахче» на расчалках между домами - не иначе тайные комбатанты, «фенеры»-подпольщики расстарались. Вот стадион «Инёню» (как хорошо, что у нас в русском языке есть буква ё, когда передаешь на письме звуки турецкой речи) - домашняя арена «Бешикташа». Наш автобус едет мимо этого выдающегося сооружения. Только вздыхаешь - с трибун «Иненю» видны обе части Стамбула, Босфор, Девичья башня, здешние 320 Дб звука испробовали многие - от Guns N' Roses и «Скорпов» до Элтона Джона и Стинга. Здесь рядышком, под рукой, чудный в своей забубенной замысловатости султанский дворец Долмабахче, с которым турки поступили тоже как-то очень по-турецки: был-был 70 лет музеем и вдруг 4 года назад превратился в резиденцию премьер-министра. «Иненю», в конце концов, место славной турецкой карьеры Мирчи Луческу, которое эта арена делит с галатасарайским «Али Сами Йеном». Отсюда наш Мистер взял курс на Донецк.

Но, как говорится, мечты, мечты, где ваша сладость? Ушли мечты, осталась гадость... Плевать, конечно, потому как мы донецкие позитивные люди, мы ничего такого, что нас огорчает, не видим. Обычно не видим, но в тот, недельной давности приснопамятный день довелось широко раскрыть глаза.

Не в первый раз я задумался о смысле турецкого слова «бахче», которое присутствует во многих топонимах этой страны. Ну, скажем, название клуба «Фенербахче» идет от одноименного района древнего Константинополя/ Стамбула. Это двусоставное имя: «фенер» - фонарь, а «бахче» - сад. Тю! - скажут в этом месте многие. – Это же наше украинское слово «бахча». Не совсем. На бахче украинской «кавуны» растут (кстати, по-турецки не арбуз, а вовсе дыня), а турецкий «бахче» - это именно тот сад, в котором растут... Ну, могут и деревья, и чаще всего именно деревья, но может что угодно произрастать.

Вечером 21 июля 2011 года даже искушенные люди - футболисты, спортивные журналисты, их сопровождающие, функционеры клуба - увидели то, чего раньше не доводилось наблюдать. Что это? - спрашивали они себя и друг друга. И не находили ответа.

Смутные сомнения лично меня начали терзать часа за два, когда в поисках порции горячих кюф-тэ с коллегами прошелся по улицам вокруг места предстоящей товарищеской встречи «горняков» с турками. Наблюдая нашего болельщика последние сорок лет, могу уверенно заявить: такой горячей, напряженной предматчевой атмосферы не доводилось наблюдать ни на ЦС «Шахтер», ни на стадионе «Локомотив» (РСК «Олимпийский»), ни на «Донбасс Арене». Только тут, наблюдая за тем, как на рядовой товарищеский матч собралось народу минимум на три четверти мест стадиона «Шюкрю Сараджоглу», слушая раскатистое эхо боевых фановских песен и речевок, я впервые понял, что имеет в виду Мистер, говоря, размышляя иной раз о слабой поддержке команды со стороны болельщиков. Я живо осознал причастность нашу к европейской культуре не в ироническом ключе, а в самом прямом смысле. Слушая все это, глядя на замечательно смирные, но явно готовящиеся к чему-то толпы в «канареечных» футболках, я мучительно пытался понять - к чему они готовятся и что мне это напоминает.

И только дома, в Донецке, меня осенило - янычары! Точно янычары. Интернет и книжные полки доставили подробности классической «бузы» этой султанской гвардии. Здесь не место, но поинтересуйтесь - вы найдете много совпадений в том, как вели себя гвардейцы турецких султанов и болельщики «Фенербахче». И речевки, и грозные песни, и то, как выгнали, обливая водой и посыпая дождем из семечек и мелкой монеты, журналистов из их ложи, и то, как растянули поверх нее огромный портрет президента СК «Фенербахче» Азиза Йылдырыма, и то, как сначала поодиночке, а после уж толпой вымахнули на поле, и то, как резко рванули прочь со стадиона, - все это роднит «фенероманов» с их янычарскими предками, любившими решать политические и хозяйственные споры глоткой и дубинкой.

Честно говоря, мне не хотелось бы многого договаривать. Бывают в жизни футбола, как и в жизни человека, моменты, скажем так, скользкие. Поэтому скажу только, что срыв матча с «Шахтером» не остался без внимания. Турецкая федерация футбола наказала «Фенербахче»: первые две домашние встречи нового сезона действующий чемпион проведет без зрителей.

Я хочу сказать, что далек от того, чтобы однозначно красить болельщиков чемпиона Турции только в черные тона. И мне, и любому из вас было бы нестерпимо обидно, если бы любимой команде грозили отыманием титула и спуском в низший дивизион. И вывод мой от пребывания в «Янычар-бахче» (сад янычаров!), как до не знаю пока какого времени буду про себя именовать Стамбул, будет такой, друзья: футбол - искусство, футбол - культура, при всей своей видимой и несомненной жесткости и грубоватости. Как и всякое действо, где есть исполнители и зрители. Горько, когда исполнители бездарны и лишены такта по отношению к зрителю. Но не менее неприятно, когда зритель ставит себя выше искусства, поклонником которого объявил себя.

Моралите получилось, читатель, неплохое. И все-таки нет никаких сил, чтобы сдержать эмоции и не воскликнуть: в «садах янычарских» так дивно и причудливо все, разнообразно, непредсказуемо, гибко и волнующе, что понимаешь не столько умом, сколько сердцем, отчего великий человек Луческу так любит великий город, разрезаемый пополам могучей морской рекой Босфором.

... Мне отчего-то кажется, что в Стамбуле Мирча, сын Михая, чувствует себя чрезвычайно комфортно, кровь веселей бежит по его жилам, когда он вдыхает воздух родного города. Ведь родной не тот, в котором родился или вырос, а тот, который ты назначил себе таковым.