Море разливанное

Киевское море – памятная с детства страшилка о том, что какие-то диверсанты могут взорвать плотину и затопить тем самым всё киевское левоборежье. И сетования старших на то, что климат Киева теперь уже не тот, стал более сырым, и зимы такие промозглые, и всё из-за моря. Как и вздохи по поводу того, что там такие замечательные охотничьи и рыболовные угодья пропали, и какие там необыкновенно красивые места были при впадении Припяти в Днепр...

Что такое Киевское море? Девятьсот двадцать два квадратных километра водной глади. Интересно, сколько бы стоила сейчас эта земля, даже по теперешним ценам? А сколько всего таких затопленных земель по Украине? Мы в повседневной жизни не ощущаем эту потерю. А ведь с учётом подтопленных территорий это почти один миллион гектаров. Где-то как остров Корсика... Для сравнения, весеннее наводнение этого года, ставшее национальной катастрофой Колумбии, покрыло водой 1,3 миллиона гектаров. А сколько стоит такое количество земли? Вернее, могло бы стоить – с учётом того, что это ценнейшие прирусловые угодья, находящиеся в непосредственной близости от крупных городов и в зоне интенсивного пригородного сельского хозяйства?

Сомнения в разумности происходящего – ценное качество человеческого сознания. Зачем это всё? И почему получилось именно так? Выросло два поколения людей, для которых днепровский каскад водохранилищ – данность, не оставляющая выбора. А ведь выбор когда-то был. Эти «моря» можно было и не создавать. Но советская система хозяйствования неизбежно порождала чудовищные, затратные проекты. К числу таких химер и относится крупномасштабное гидротехническое строительство. И ни один из аргументов в его пользу не оказался состоятельным.

Оросительная мелиорация на юге Украины, по большому счёту, себя не оправдала – особенно с учётом затрат на её осуществление. Здесь арифметика достаточно проста. Уничтожив почти миллион гектаров ценных угодий, мелиораторы смогли оросить примерно столько же. А это значит, что как минимум выйти в ноль – получить двукратное повышение урожайности на вновь орошённых землях – разумеется, не получилось. В среднем по Украине прибавка составила не более 10-15%. А если учесть, что зачастую эффект нового орошения оказался эфемерным, и что после нескольких лет урожаев произошёл подъём уровня грунтовых вод, которые вынесли соли к поверхности из залегавших ниже осадочных отложений древних морей, то получится прямое вредительство. Засоленных, непригодных к сельскому хозяйству земель на юге Украины, орошаемых водой из днепровского каскада, уже несколько сот тысяч. Как тут не вспомнить о том, что само слово «мелиорация» происходит от латинского слова meliore – «улучшаю»...

А ещё обещали много рыбы. Разумеется, много рыбы в такого рода водохраниищах быть не может по определению. Конечно, она есть, но никакого существенно влияния на продовольственный баланс Украины она не оказывает. Достаточно зайти в любой магазин в любом городе и убедиться в этом. Дело в том, что около половины площади днепровского каскада – мелководья, где нет перемешивания воды, почти нет течения, и где идут интенсивные процессы заболачивания, особенно с учётом развития сине-зелёных водорослей и постоянного поступления ила с водосборных площадей. Основа почвенного плодородя Украины, гумус её славных чернозёмов, смывается с полей и заиленными руслами рек и речушек выносится в рукотворные «моря». Масштаб этого бедствия оценить очень тяжело, его можно только «потрогать» ногами... Какая уж тут рыба. Да и пассажиропоток, и грузоперевозки днепровским каскадом, судя по всему, захирели окончательно. В общем, толку получилось мало, а вреда – предостаточно...

Вклад гидроэнергетики в общий энергетический баланс Украины в конечном итоге тоже оказался незначительным. Разумеется, во времена ДнепроГЭСа и «лампочек Ильча» всё было немного по-другому, однако уже довольно давно, ещё с советских лет, основная проблема энергетического сектора Украины – всё-таки не производство энергии, а её рациональное использование. Ведь воз чудовищной энергоёмкости нашего скудного ВВП и ныне там...

Не станем здесь подробно останавливаться на культурно-историческом аспекте нашей гидромелиоративной беды. Затопленными оказались старинные сёла, церкви, казачьи кладбища. Неизвлечёнными из земли – ценнейшие археологические артефакты, многие из которых смогли бы стать сенсациями всемирного масштаба. Эти потери нельзя компенсироввать, увы, ничем.

Очевидно, «мелиораторы», в силу ограниченности своего отраслевого ума не желавшие принимать во внимание ничего, кроме гидротехнических расчётов в стиле «из бассейна А перетекает в бассейн Б...», не учли многого. Судя по всему, элементарные основы гидрологии, почвоведения, и, конечно же, экономической теории Адама Смита, были им неведомы. А ведь, например, лимнология – наука о певерхностных водоёмах и их эволюции – позволяет сделать однозначный вывод: спустя некоторое время каждое из водохранилищ днепровского каскада неминуемо превратится в болото. С учётом действия «антропогенного фактора» это время будет ещё меньшим. Вероятно, дело будет сделано в пределах двух-трёх столетий.

Интересно, что будут думать про нас наши потомки. И что бы мы думали про своих предков, получив от них в наследство такой великолепный каскад зловонных комариных болот общей площадью под 1 млн.га? Нет никакого сомнения в том, как в историческом масштабе будет оценено такое варварство. Как и в том, что с днепровским каскадом надо что-то делать. Возможно, не сейчас, но неопределённость момента действия не отменяет необходимости самого действия. И здесь мнения разделяются: есть люди, которые считают, что водохранилища трогать нельзя; другие же считают, что воду надо спускать.

Детальный разбор аргументации каждой из сторон выходит за рамки настоящего материала. Отметим лишь, что подход должен быть к каждому водохранилищу свой. И здесь мы опять вернёмся к Киевскому «морю», а точнее, к тем тысячам Кюри радиоактивности, которые всё ещё находятся в его донных илах, и продолжают постоянно поступать в водохранилище с водами Припяти. Спуск Киевского моря может стать настоящей экологической катастрофой. И пусть не обманывают читателя этих строк благополучные данные радиологических анализов воды – да, в нормативы они как бы укладываются, однако обоснованность нормативной базы при отсутствии, так сказать, базы экспериментальной, вызывает определённые сомнения. А проблему радиоактиности илов ни в настоящее время, ни в обозримом будущем, решить, судя по всему, не удастся.

*******

Столица могучего королевства готов на Днепре в III-V вв. нашей эры упоминается в древнеисландском эпосе, в Старших Эддах. Там она называется Археймар – «город на реке». Сами же готы называли этот город Дапарштадт – «город а Днепре». Этот город мог быть где угодно – от Вышгорода до Каховки. Рядом с Данпарштадтом находился огромный священный лес Мирквид – «мрачный», или «тёмный лес». Если речь всё-таки идёт о Киеве и о лесах к северу от Вышгорода, то Киевское водохранилище скрыло под своими водами священную землю наших далёких предков. И даже если Данпарштадт и Мирквид были расположены где-то в другом месте – по большому счёту, всё равно, ведь вся земля для наших предков была священна и одухотворена. Была...