Меотида

Меотида. Так называли Азовское море греки и римляне по имени древнего народа меотов, населявших его берега в глубокой древности. Или наоборот, греки и римляне назвали народы, обитавшие по берегам Меотийского моря, сообразно названию последнего. Сами же меоты называли своё море красивым словом «Темеринда», которое, возможно, означало «мать морей». Название «Меотида» распространилось и на прибрежные земли.

Само же море переименовывалось многократно. Коллекцию его названий пополнили многие народы. Арабы называли его Бахр-аль-Азуф, турки – Бахр-ы-Ассак или Азак Денизи (то есть «синее» море); татары-ордынцы – Балык-Денгиз или Джабак-Денгиз (то есть «рыбное» море); генуэзцы переиначили последнее название на свой лад в Маре Забачче. Было это море и Фракийским, и Киммерийским, и Сурожским. Современное название устоялось примерно только с XVII века…

Помимо того, что Азовское море служило торговыми воротами, соединявшими античный мир и евразийский Барбарикум, вполне вероятно, оно было и наиболее рыбопродуктивным водоёмом – и в те далёкие времена, и впоследствии, что видно по некоторым из его названий. А ещё из названий видно, каким оживлённым был здесь контакт различных народов и культур.

Особая роль в этнокультурной истории Приазовья принадлежит грекам-урумам и грекам-ромеям, потомкам переселённого в эти края Екатериной II христианского населения Крыма. Их древние родные языки – урумский диалект крымско-татарского и ромейский диалект греческого – в наши дни уже находятся под угрозой исчезновения, хоть и представляют собой важную часть культурного наследия Украины. Греки Приазовья хранят свои традиции и культуру, праздники и обычаи.

Впрочем, греками их можно называть сопределённой долей условности, ведь собственно эллинский элемент их этногенеза достаточно мал. Фактически, древнее христианское население Крыма, столетиями находившееся в сфере культурного и политического влияния Византии, это потомки тавров и скифов, готов и аланов, греков и итальянцев. Царское правительство поставило их перед непроcтым выбором – оставить родные и привычные для них горные районы Крыма и переселиться в необустроенные приазовские степи, или принять ислам и остаться в родных местах. Это «переселение» скорее напоминало депортацию - около 30 тысяч христиан, в основном греков и армян, покинули свою родину, из них около трети умерло в пути или вскорости по прибытии. По разным свидетельствам и оценкам, чтобы остаться на родине, примерно половина крымских христиан тогда приняла ислам, но ещё несколько поколений их потомки молились на развалинах своих древних церквей...

Несмотря на все тяготы, переселенцы выжили и укоренились в Приазовье. Сегодня их потомки – особая часть такого разнообразного этно-культурного ландшафта Украины. Один из самых знаменитых мариупольцев – выдающийся художник Куинджи. Его фамилия в переводе с урумского значит «мастер копания колодцев».

Переселенцы принесли сюда свою крымскую топонимику – здесь есть Ялта и Урзуф, Старый Крым, Мангуш и Старая Ласпа. Да и сам Мариуполь, крупнейший город Приазовья, основанный переселенцами, назван ими по имени Марьямполя – одного из христианских поселений в Крыму, недалеко от Бахчисарая.

Впрочем, история Мариуполя – это отдельная тема. Здесь, в устье Кальмиуса, обнаружены следы постоянного и практически непрерывного проживания людей. Недалеко от города были найдены остатки деревянной четырёхколёсной повозки со сплошными дисковидными колёсами. Возраст находки – двадцать седьмой век до нашей эры. Это древнейший из дошедших до нас образцов колёсного транспорта... Археология Мариуполя ставит больше вопросов, чем даёт ответов. Стационарное поселение земледельцев здесь существовало около 1000 лет тому назад. Был и укреплёный пункт запорожских казаков – центр Кальмиусской паланки, со странным названием «Домаха»...

Берега Азовского моря, с их подвижными песчаными косами и глинистыми обрывами, столь сложные для изучения археологами, ещё хранят свои многочисленные секреты. Об их возможной значимости свидетельствуют некоторые редкие удачные находки, такие, как, например, мраморное надгробие хана Мамая. И кстати, древние каменные изваяния, которыми изобилуют здешние места, издавна называются здесь не «бабами», а «мамаями»...

Курортный посёлок Белосарайская коса, расположенный на большой песчаной косе такого же названия, самим своим именем говорит о непростой истории азовского побережья. Вероятно, здесь и располагалось поселение Белгород, основанное киевским князем Святославом после хазарских походов, впоследствии переименованное в Белосарай уже ордынцами. Морская торговля с генуэзцами здесь активно развивалась вплоть до захвата турками Константинополя в 1453 году, затем порт пришёл в упадок.

Мало кто знает, что на Белосарайской косе находится маяк , сооружённый по проекту самого Жана Еффеля. Литые чугунные решётки внутреннего убранства помещений маяка были доставлены из Франции. А само сооружение гармонично и элегантно, как и подобает конструкции Эффеля. У стены – неожидно огромный старинный четырёхлапый якорь, историю появления которого здесь уже не знает никто. А жаль – ведь с каждым якорем связана судьба какого-то корабля, и каких-то людей. Такие якоря, дающие хорошее зацепление с песчаным дном, использовались здесь с XV по XIX век…

Природно-географически и исторически песчаные косы Приазовья уникальны, как и само море, образовавшееся в результате затопления морскими водами эстуариев рек Дона и Кубани. Малые глубины в сочетании с интенсивными ветрами создали условия для постоянного перемешиевания воды и насыщения её кислородом, что создало предпосылки для высокой рыбопродуктивности акватории. Это отразилось и в исторических названиях моря.

Впрочем, необходимо ответить – биологическая продуктивность экосистемы Азовского моря уже, конечно, далеко не та, что раньше. Она оказалась основательно подорвана ещё в советские годы. Здесь сработал целый комплекс факторов – и постепенное повышение солёности воды в результате разбора стока Дона и Кубани на орошение; и заиливание побережья вследствие чрезмерной распашки прирусловых угодий впадающих в море рек; и экологически необоснованная специализация сельского хозяйства прилегающих территорий, потребовавшая внесения больших количеств удобрений и ядохимикатов; и быстрое размножение медуз, выедающих ценный планктон. Свою роль играют и мусорные свалки в прибрежной зоне, и, разумеется, сброс неочищенных сточных вод. Древние варвары, обитавшие в Приазовье, наверняка ужаснулись бы варварству своих «цивилизованных» потомков...

Восстановление экосистемы Азовского моря потребует большого времени и затрат. Но делать это совершенно необходимо. Определённую надежду даёт пример национального природного парка «Меотида». Созданный в 2000 году, он задал определённый природоохранный режим использования прибрежной полосы Азовского моря на глубина 2 км от берега. Взяты под охрану места гнездования редких видов птиц, издревле облюбовавших уникальные приазовские бакаи – обширные, полузатопленные водами моря участки территории густо поросшие гидрофильной флорой. В составе парка – заказники «Бакаи Кривой косы», «Еленчакские бакаи», «Белосарайская коса», «Приазовский цапельник» (название которого говорит само за себя). Охранный статус получила и Кривая коса, и сосновые культуры Ялтинского лесничества.

Символ парка – кулик-шилоклювка (Recurvirostra avosetta). Всего же на территории парка гнездится около 250 видов птиц, многие из которых занесены в Красную книгу. Здесь гнездится пеликан, и гордость парка – чайка «черноголовый хохотун». Птицы – как люди, они не любят, когда их беспокоят. Поэтому введение охранного режима для гнездований немедленно дало свои плоды – из года в год наблюдается рост численности обитающих здесь редких видов пернатых.

Кривая Коса примечательна и курортным посёлком Седово. Именно здесь родился выдающийся исследователь Арктики, Г.Я.Седов (1877-1914). Имеется и музей отважного исследователя. Макет его корабля со странным для современного глаза названием «св. мученик Фока» заставляет задуматься – экспедицию к Северному Полюсу Седов предпринял на таком утлом деревянном судёнышке... И ещё задуматься о том, что была бы Украина немного другой страной, уже б давно возил и радовал туристов в точности воссозданный деревянный пароходик «св. мученик Фока» вдоль нашего курортного побережья, пыхтя единственной трубой и хлопая при переменчивом азовском ветре всеми своими пятью косыми парусами. И вообще, многое было бы здесь по-другому, разумнее и бережливее. Ну, может быть, всё-таки будет, когда-нибудь.

Интересно, что жена Седова – племянница знаменитого белого генерала Май-Маевского, героя русско-японской, первой мировой и гражданских войн, разгромившего целых шесть армий при полугодичной обороне Донбасса от красных. Но это уже совсем другая история...