ИШТВАН МОЛНАР

Глядя на него, безошибочно чувствовалось, что он особенный. Черная кожаная куртка, джинсы, длинные волосы, взгляд в себя, как будто он не замечает, или не обращает внимания, что происходит вокруг. Как будто он специально попал сюда из какого-то иного мира, идет себе спокойно, потому что знает, куда и зачем

Меня с ним познакомила сестра, когда я в очередной раз приехала в Ужгород. Мы с партнерами готовили выставку в Киеве, где были представлены работы художников, которые в то время творили в различных стилях, выходящих за рамки традиционного классического искусства.

Мне хотелось найти для выставки интересные работы в Закарпатье. Я была знакома с некоторыми закарпатскими художниками, с кем-то сложились дружеские отношения, и я приехала за их работами.

С Иштваном Молнаром я познакомилась, не зная его работ и не имея намерения брать их для выставки. Просто пошли гулять в город с сестрой, и случайно встретили его – так и познакомились. Сели пить кофе в ближайшем кафе, слово за слово – и мне стало интересно просто общаться.

Он понравился сразу. Очень свободный внутренне, открытый, умный, с хорошим чувством юмора. Есть люди, с которыми просто легко – как будто знаешь их сто лет. Легкие люди. Он был очень молодым, но в общении был человеком без возраста. Одновременно глубоким и смешливым, очень обаятельным.

Мы говорили обо всем и ни о чем. Был май, все вокруг цвело, солнце еще не был изнуряющим. Не хотелось расходиться. Я попросила показать мне работы, он согласился. И мы пошли в его мастерскую.

До знакомства с Иштваном я много раз бывала в мастерских художников, именитых и не очень. Мне кажется, что именно в мастерской можно увидеть все самое интересное – не на выставке, где все отобрано для показательных выступлений, где художник очень волнуется, а именно здесь, где он находится в привычной для себя обстановке. Можно увидеть, как создаются произведения, подметить какие-то детали.

Иштван показал мне все работы, которые тогда были у него в мастерской, их было совсем немного. Я просто оцепенела – нельзя было не понимать, что перед тобой -талант, и у него большое будущее. Он вел себя совершенно не так, как другие художники, которых я знала раньше. Он показывал свои работы, не особо заботясь, понравятся они или нет, не замирая в ожидании мнения зрителя. Он делал это просто и естественно, как если бы он показывал мне не картины, написанные им самим, а, к примеру, книги, или цветы, или еще что-нибудь, что можно увидеть в любом другом месте. Он был уверен в себе, но это не переходило в самоуверенность в отрицательном смысле. Это была какая-то спокойная уверенность.. Не выпячивал себя, превознося свой талант, не ругал других , как это делают многие художники, как бы невзначай рассказывая гадости о коллегах. Он просто занимался тем, что ему нравилось, а потому делал это с легкостью.

Мы сразу договорились, что я забираю его работы на выставку – я хотела купить их все, но одну уступила сестре. Сначала он не понял, что я их покупаю сразу – думал, просто беру на выставку. Потом очень обрадовался. Как все молодые художники, был постоянно без денег, картин особо никто не покупал, а здесь покупатели забирают все, что видят.

Когда он уже упаковал работы, он вдруг сказал: «Подожди, я покажу тебе еще кое-что!” И вынес свой автопортрет. Он держал его в руках и улыбался, я вижу это даже сейчас, очень отчетливо. “Узнаешь –это я. Мой иной мир!” – прокомментировал он. Точнее и не скажешь. Картина не ограничивается рамой, она продолжается на ней и расходится невидимыми линиями и сюжетами за ее пределами. “Хочешь, возьми ее тоже.” Я отказалась. Сказала, что когда он будет великим и ужасно знаменитым, он всегда будет вешать ее при входе на выставки, а через сто лет, после его смерти, портрет повесят в музее его имени.

Он говорил, что если я куплю еще и его автопортрет, это точно принесет ему удачу, и у него всегда будут покупать много работ. Мы смеялись, шутили. Я спрашивала, как же он отдает свой иной мир? А что же останется ему? Он ответил, что у него его много. А когда станет старым, великим и знаменитым, он откупит у меня его обратно. Так и договорились.

Я увезла его работы в Киев на выставку. Здесь они всем очень понравились. Когда телевидение снимало сюжет о выставке для новостей, снимали именно его работы. Я позвонила ему, чтобы он обязательно смотрел новости . Сначала он думал, что я шучу, когда я сказала, что его работы покажут в новостях. Потом очень обрадовался.

Позже, когда я приезжала к родным в Ужгород, всегда старалась посмотреть, что он еще написал. У него уже начали покупать работы, он участвовал в выставках в Украине и других странах. Однажды он подарил мне одну из понравившихся работ – я была очень тронута.

Мои родители переехали жить из Ужгорода в Киев, и я много лет не была в Закарпатье. А потом сестра сказала мне, что Иштван умер , его больше нет.

Я видела каталог работ, которые он написал в последние годы своей короткой жизни. Они очень трагичны и мрачны, как будто бы он чувствовал, что с ним случится, видел что-то за гранью, и это был уже совсем не его мир.

В моей памяти он всегда остается таким – очень талантливым, свободным. Особенным.

И со мной остается частичка его иного мира.