Французская эволюция

С другой стороны, она постоянно напоминает, что ничего не проходит бесследно и все может иметь неожиданное продолжение.

…В начале уже далеких 90-х первый президент Украины неожиданно поручил мне немедленно вылететь во Францию и тщательно запротоколировать французскую модель управления: как принимаются высшие решения; как аттестуются, отбираются и готовятся чиновники; как функционируют главные институты власти и т.д. и т.п.

Был в те годы такой лозунг «Украина - вторая Франция». И даже главным политикам Украины казалось, что стоит скрупулезно скопировать французскую модель управления, и мы через несколько месяцев заживем, как во Франции.

И вот я, скромный академический политолог, волшебным образом переношусь из темного тогда, холодного и голодного Киева в сказку предрождественского Парижа. А сказка заключалась не только в гирляндах, салютах и умопомрачительных витринах, а и в том, что меня почему-то встречали не как политолога, а чуть ли не как политического деятеля высшего ранга: встречи с высшими чиновниками, светские рауты, мэрии, министерства, банкеты, фуршеты…

Я не уставал повторять про себя: «Боже, какие они гостеприимные, радушные, щедрые». Пока один из сопровождающих молодых людей не спросил: «А когда вы встретитесь со своим братом?».

И только тогда я узнал, что, оказывается, главой администрации президента Миттерана был мой практически однофамилец - господин Видрин - который, к тому же, считал меня каким-то заблудшим дальним родственником. Чуть позже я подарил ему свою первую книгу с надписью «Господину Видрину от господина Выдрина». А потом, боясь фамильярности, скромно дописал «С уважением».

И там же я увидел скромного провинциального юридического консультанта администрации - Франсуа Олланда…

Сейчас этот консультант, как мне помнится, боготворивший президента Миттерана, сам становится президентом. При этом, как ни странно, не утратив чудесным образом ни скромности, ни провинциальности. Я догадываюсь, как критически важны именно первые фразы и приходящих к власти, и уходящих из власти политиков для их будущей карьеры, да и жизни в целом. Поэтому я оценил первую фразу Олланда, когда он попросил у простых французов помочь ему стать президентом. (Люди ценят тех лидеров, которые смиренно обращаются к ним за помощью).

Также меня резанула первая фраза уходящего Саркози. Он попросил французов помочь ему стать обычным гражданином. (Люди не прощают тех лидеров, которые, оказывается, никогда не были обычными, а всегда тешились своим превосходством, богатством, властью, тщеславием и амбициями).

Я смотрел эти кадры вместе с художницей Яной, которая 20 лет живет в Париже на Монмартре и одинаково хорошо разбирается и в нашей, и во французской элите. Она сказала: «Сейчас Саркози начнет обвинять свою команду в провале. А секрет, на самом деле, прост: не надо было этому малышу носить такие большие золотые часы и с таким пренебрежением говорить об эмигрантах. Кстати, - добавила она - это относится вообще-то и к украинским «политическим небожителям»…

Да, так вот, возвращаясь к хитросплетениям жизни. Не прошло и двадцати лет, как я снова созваниваюсь со своим однофамильцем, и он говорит: «Брат, приезжай. Наконец к власти у нас вернулись адекватные люди и можно вернуться к тем проектам между нашими странами, о которых мечтали когда-то. И подпиши мне последнюю книгу».

И я сделал такую же надпись, как делал когда-то - от такого-то такому-то - только добавил несколько фамильярную надпись: «С победой, старина!». Может потому что дело происходило 9 мая.