Маятник или Страшный сон

Приснился Ивану Столярову, который после переезда в США стал Джоном Карпентером, сон.
Джон, несмотря на свою фамилию, не работал в мастерской, а наоборот, закончив Стэнфорд, добился значительного продвижения по карьерной лестнице. Сегодня он был ведущим специалистом крупной IT компании.
Так сложилось, что Иван, т.е. Джон, в свои 40 лет не был женат.
Многие сотрудницы посматривали на него с интересом и даже делали недвусмысленные намеки о совместном походе на воскресный ланч или ночную дискотеку.
Джон далеко не был синим чулком и часто машинально собирался проводить взглядом особо аппетитную фигуру сослуживицы, проходящей по коридору их офиса, но сразу себя одергивал.
Он хорошо помнил недавнее расставание со своей герлфренд, которая не только явочным порядком забрала его дорогую спортивную машину, но также вывезла всю мебель и картины, которыми он украсил свою новую квартиру на 34 этаже престижного дома с видом на Гудзон. В прощальной записке она написала, что это маленькая компенсация за те два года, которые она потеряла, находясь с ним в отношениях.
Джон собирался в ближайшее время сделать ей предложение, о чем несколько раз сообщал своей подруге и даже обсуждал с ювелиром дизайн обручального кольца.
Но у нее на горизонте вдруг образовался популярный певец с умопомрачительными гонорарами за ставший модным в этом году хит, и она решила, что он будет для нее более достойной партией.
То, что певец озолотит ее, глядя на его раскрашенный Роллс-Ройс и многочисленные золотые браслеты и цепи, у нее не возникало даже сомнений.
Правда, через две недели их бурного романа выяснилось, что у певца параллельно есть еще несколько подобных интрижек, и не только с девушками...
Кроме этого, у Джона перед глазами стояла недавняя история его сослуживца, пожилого вице-президента компании.
Его секретарь, женщина, хоть и не первой молодости, но яркая и ухоженная, последнее время окружила его всесторонней заботой. Она пыталась принимать активное участие в его домашних делах и даже в лечении его давно болеющей жены. А после ее смерти забота стала уже просто навязчивой.
Она, то приезжала к нему домой в выходной, чтобы "проверить прием лекарств", то поздно вечером, якобы подписать «срочный документ». В это время у нее вдруг «ломалась машина» и она просила разрешения остаться. Хозяин дома, считая это неудобным, неизменно вызывал такси.
То появлялась у него в кабинете в прозрачной блузке под которой ничего не было, то прижималась к нему всем телом во время «уборки на столе» или согласовывая тот или иной документ. Однажды она сообщила, что приболела и попросила привезти "забытую" на работе сумочку с телефоном.
Причем, настойчиво попросила привезти лично, так как никому другому не может это доверить.
Когда вице-президент поднялся к ней в квартиру, дверь была открыта, а хозяйка встретила его абсолютно обнаженной, как бы случайно выйдя из ванной. При этом одеваться не спешила. Да и особо больной не выглядела, когда обнимала и целовала шефа за оказанную заботу, все еще находясь в костюме Евы.
В общем, атаковала его на всех фронтах.
Пожилой мужчина несмотря на то, что был еще довольно привлекателен, тяжело переживал уход жены и не искал новых отношений. Да и к секретарю своему за долгие годы привык и относился к ней как к близкому сотруднику, а не как к женщине.
После нескольких месяцев ее активных, но безуспешных попыток уложить его в постель, он попытался поговорить с ней, мягко объяснив свое видение ситуации и неготовность к чему-то более серьезному, чем рабочие отношения.
А через несколько дней компанию потряс скандал. Как выяснилось, секретарь обвинила шефа в сексуальных домогательствах. Она заявила, что он не давал ей прохода, вызывал среди ночи домой, заставлял приходить на работу без белья и еще во многих гадких подробностях, которые не постеснялась сделать достоянием гласности.
Причем одним из основных доказательств был фрагмент видеозаписи с домашней видеокамеры, где она совершенно обнаженная долго стоит перед ним, а потом находится в его объятиях. Этот фрагмент в хорошем качестве обошел почти все телеканалы.
Также она заявила, что потеряла психологическое здоровье, находилась долгое время в состоянии стресса, боясь потерять работу, так как шеф ее этим шантажировал. Но вот, ее терпению пришел конец, и она пошла в суд.
Несмотря на то, что почти все сотрудники компании дали показания обеляющие подсудимого, так как все это происходило у них на глазах, адвокаты «потерпевшей» повернули дело таким образом, что так как почти все показания в пользу обвиняемого дали мужчины, их суд не принял во внимание, посчитав мужской солидарностью и гендерным сговором.
Несколько сотрудниц женщин дали показания в пользу заявительницы. Кто-то, неудовлетворенный своими отношениями, был зол на всех мужчин, считая их козлами, кто-то боялся увольнения за профнепригодность и решил упредить его на данном примере, кто-то клюнул на посулы щедрого вознаграждения после выигрышного дела.
Джон тоже был в суде и давал показания, в пользу своего коллеги. Он явно видел, что ни пожилой судья, ни другие участники процесса не верят заявленным фактам, но отвечая сложившему за последние годы общественному запросу примут решение в пользу заявительницы. Особенно внимательно на суде просматривали видеозапись, прокручивая ее много раз. Кто-то из участников процесса при замедленном просмотре фрагмента даже заметил, что он понимает обвиняемого... но был немедленно зашикан залом.
В итоге, несмотря на долгую беспорочную службу с первых дней образования компании, после судебного процесса, в котором его признали виновным, несчастного не только уволили с работы, но суд обязал выплатить многомиллионную сумму пострадавшей в качестве компенсации «за страдания».
Еще вчера успешный уверенный в себе человек, потерявший не так давно любимую жену, остался без работы и даже без «золотого парашюта» значительного выходного пособия, которое полагалось ему при выходе на пенсию.
Чтобы покрыть судебные издержки и выплатить огромный иск, ему пришлось продать свой дом у озера, в котором они с женой много лет любовно создавали уют, рассчитывая провести там красивую старость.
После этого и многих подобных случаев, можно уверенно сказать, что Джон, как и другие сотрудники компании, женщин опасался. Да что там опасался! Просто боялся.
Если раньше они с коллегами по работе часто собирались на барбекю, т.е. на выездные пирушки, которые обычно заканчивались танцами в ночном клубе, то последние годы все это осталось только в памяти.
Корпоративные мероприятия тоже проходили в строго официальной обстановке в хорошо освещенных залах и под множеством видеокамер.
Алкоголь там уже давно не практиковали.
В общем, жизнь стала скучной. Можно сказать почти стерильной, как ее для себя охарактеризовал Иван.
Иногда с друзьями они собирались в пивбаре, где женщины обычно не появлялись и крепко напивались, вспоминая веселые прошедшие дни.
Однажды вечером, привычно расположившись на диване у телевизора, Иван случайно попал на старый фильм известного своим фривольным толкованием жизни знаменитого итальянского режиссера.
И сам не заметил, как задремал.
Сначала ему приснилась обворожительная девушка, похожая на героиню фильма, только одетая, и одновременно на его первую школьную любовь. Она призывно улыбалась и раскрывала руки для объятий.
Иван почувствовал сильное влечение и уже потянулся навстречу, но девушка вдруг, с хитрым выражением лица, не переставая улыбаться забежала за огромный маятник.
Маятник стал непреодолимой преградой между ними и Иван вдруг увидел все, как бы издалека, на экране.
С одной стороны маятника были мужчины, все в официальных костюмах и галстуках. На некоторых поверх костюмов были одеты белоснежные фартуки, как у поваров в высококлассных ресторанах. Лица их были неулыбчивы и даже явно растеряны. Они, вяло придерживали со своей стороны ось маятника, сдерживая его качение.
А с другой стороны расположилась толпа агрессивных женщин. Некоторые были ярко по-боевому раскрашены в соблазнительных откровенных одеждах, почти ничего не скрывающих. Другие, а их было подавляющее большинство, наоборот, в серых бесформенных мешковатых костюмах и балахонах, так, что трудно было понять их гендерную принадлежность. Лица их были сосредоточены и злы. Они активно толкали маятник в сторону мужчин.
Ось маятника была уже давно на мужской половине и мужчины обреченно наблюдали за ее неумолимым продвижением.
Таким образом, пространство за женщинами все увеличивалось. Там остались офисы, суды, законодательные органы, дилерские автомобилей, пивные бары, и даже поля для гольфа.
На мужской половине остались лишь прачечные, химчистки, продуктовые магазины, кухни и мастерские с инструментами и садовой утварью. Как ни странно, школы и детские садики, тоже попали на мужскую половину.
Под нажимом женщин их часть все расширялась, затягивая на свою половину дома, банки, клубы… Иногда там появлялись яхты, спортивные машины, конкурсы красоты, но сразу серели и исчезали.
Сначала между женской и мужской половиной была небольшая щель, в которой иногда появлялись пары, обнимались, делали детей, но она становилась все меньше.
Во второй половине сна эта щель из-за наклона маятника практически исчезла, а на отвоеванной женской половине появились «банки спермы» и клиники искусственного оплодотворения. К тому же, повсеместно начали появляться роботы-мужчины, которых женщины могли запрограммировать по своему усмотрению.
Больше того, они могли их перепрограммировать в любое время, для чего у них был специальный пульт похожий на IPAD с огромным количеством различных настроек.
Эти роботы мыли полы, готовили еду, выходили гулять с собаками, ходили с женщинами за покупками и терпеливо выстаивали рядом с примерочной.
Любимым занятием женщин стало перепрограммирование своих роботов, и обсуждение с подругами их тупости.
Поскольку робота можно было обменять по гарантии, на обмен образовались огромные очереди
Некоторые женщины меняли свои «неудачные» модели чуть ли не каждый день. Часто возникали скандалы.
Робот приемщик твердил приятным, но твердым голосом:
«Поврежденные экземпляры возврату и обмену не подлежат!»
- Это он сам повредился. Напился и упа... т.е. просто упал, осеклась одна.
Другая всерьез утверждала, что ее робот подрался с соседским и тот бил его головой о перила.
Третья доказывала, что робот напал на нее первым, когда она спала, и она, защищаясь, ударила его сковородкой…
К всеобщему неудовольствию, приемщики в гарантийных мастерских отказывались принимать роботов с наружными повреждениями и хозяйкам приходилось доживать с поврежденными, что еще больше их злило.
Не принималось также объяснение, что причиной обмена послужило то, что «он очень тупой!»
- Он такой, каким Вы его запрограммировали, мадам, неизменно отвечали в сервисе.
Несмотря на то, что вопросы деторождения без мужчин были отрегулированы, а многие женщины отвлеклись на роботов, все равно по инерции они продолжали толкать маятник вверх.
Вскоре женщинам надоело, что дети растут без отца и им приходится самим платить за обучение и поднимать их на ноги.
Кто-то из женщин-юристов придумал, что доноры должны содержать своих детей.
Поскольку банк спермы был анонимным, вскоре женщинами был пролобирован закон о раскрытие имен доноров.
Это было несложно, так как во всех законодательных органах они имели подавляющее большинство.
Робкие доводы, что анонимные отцы не только никогда не видели своих детей, но и их матерей в расчет не принимались.
Так же, как раньше страну захлестнула волна исков по харассменту, так сейчас практически каждая «независимая от мужчин женщина нового поколения», а по совместительству «несчастная мать-одиночка», посчитала своим долгом подать иск на анонимного отца за все годы, когда он таковым являлся, не подозревая об этом.

А ось маятника продолжала описывать круг, неумолимо приближаясь к точке опрокидывания.
Находились женщины, которые еще вспоминали с теплом некоторые нюансы своих отношений с мужчинами, пытались урезонить остальных, но их голоса тонули в общем уверенном гуле.
-А они нас жалели?!
-A мы имели все права?..
-A ужин кто нас заставлял готовить?..
-A посуду кто нас заставлял мыть?..
-A на кострах кто нас сжигал?!
-Не забудем! Не простим!
Хоть и во сне, но Ивану стало страшно.
Маятник все давил и давил, почти не оставляя пространства. Стало тяжело дышать.
Вдруг, ось маятника, дойдя до критической точки, перевалила цифру 12 и резко упала на женскую половину.
Женщины, которые сосредоточенно и упорно толкали маятник в другую сторону не были готовы к такому ходу событий.
Они, еще вчера такие уверенные в себе, растерялись, а их пространство то сужалось, то расширялось при колебании маятника взад и вперед, пока наконец ось маятника не успокоилась на 6 часах. Отметке равноденствия и покоя.
Вроде бы все пришло в норму. Женщины, уставшие от своих многолетних затей и требований, с надеждой посматривали на мужчин. Даже самые рьяные в мужских одеждах и с коротко остриженными волосами как-то вдруг потеплели взглядом и хоть украдкой, но тоже поглядывали в мужскую сторону.
- Сейчас мужчины все разрулят, что мы тут натворили.
- Это их мужская прерогатива.
- Мы же, все-таки, женщины!..
Но мужчины, после долгих лет страха и притеснений, после ощущения своего бесправия и гендерной неполноценности растеряли за не востребованностью свое мужское либидо. Они по-прежнему боялись переходить на женскую половину, хотя вход туда был широко открыт.
Они забыли даже зачем туда нужно ходить.
Видимо, испытанный ими страх атрофировал в мозгах самую главную их функцию. Функцию мужского достоинства, ставшую рудиментом.
Что было дальше Иван не досмотрел, он проснулся в холодном поту